– Этого не может быть.
Дом, на который я смотрю, представляет собой трехэтажный особняк в испанском стиле с ухоженными пальмами, арочными окнами и мощеной подъездной дорожкой.
Клянусь, если парень, с которым я совсем недавно встречалась, тайный толстосум, я здорово разозлюсь. Мы в буквальном смысле шарили под диванными подушками в поисках мелочи, чтобы купить на ужин тако. Не может быть, чтобы его папаша все это время обитал здесь.
Вылезая из машины, я чувствую себя инородно в этом пафосном прибрежном районе. Смахнув с черной бархатной юбки собачью шерсть, иду по мощеным ступеням к входной двери. Я буквально слышу отсюда шум океанского прибоя.
Чокнуться можно.
Не удивлюсь, если этот чувак прямо сейчас вытирает свою задницу моим чеком на тысячу долларов.
Я звоню в дверь, но проходит полминуты, а никакого ответа нет. В любой другой ситуации я бы облегченно вздохнула, избавившись от неловкой встречи с чужими людьми, однако сейчас я слишком стеснена в средствах. Мне нужны деньги.
Я пообещала Софи, что отвезу ее в апреле на аниме-фест, да и ее день рождения не за горами. Кроме того, я не могу вечно жить в сарае за домом матери.
Поэтому я стучу снова.
– Иду! – громко отвечает приятный голос, и я слышу, как цокают по каменному полу высокие каблуки. Дверь распахивается, и я вижу женщину с волнистыми каштановыми волосами и пухлыми розовыми губами.
– Привет… я к мистеру Гранту.
Она замирает, широко распахнув и так большие голубые глаза и приоткрыв рот, после чего смотрит на часы.
– О, хорошо… Я не знала, что вы придете сегодня, но все в порядке. Заходите, заходите.
Возможно, Бо предупредил своих родных, что я приеду за чеком. А о том, что я собиралась сделать это сегодня, я никому не сообщила.
– Вы миссис Грант?
Бо говорил, что его родители расстались, когда он был еще младенцем, но возможно, у его отца новая жена, о которой я не знала.
Смех срывается с ее губ, и она качает головой.
– Боже, нет. Я просто сегодня ему помогаю. Он должен вернуться с минуты на минуту. Вы можете подождать его в кабинете.
– Хорошо, спасибо, – бормочу я и следую за женщиной через просторную гостиную с высокими потолками и мраморным полом. Французские двери ведут в просторный кабинет с эркерами и видом на океан. Глядя на бескрайнее голубое пространство, я на мгновение теряю дар речи.
– Ух ты… – шепчу, замирая в дверях.
– Какой милый наряд, – говорит женщина, глядя на мой полностью черный ансамбль. На мне прозрачный топ с длинными рукавами и воротником а-ля Питер Пэн, черная бархатная юбка-карандаш, колготки и ботинки «Доктор Мартинс».
– Спасибо, – отвечаю с улыбкой.
– Довольно необычно, но я думаю, ему понравится.
– Что?
Неожиданно звонит телефон, и она отходит. Пока женщина разговаривает о каких-то деловых вещах со своим собеседником, я решаю побродить немного по кабинету. Комментарий о том, что мистеру Гранту понравится мой наряд, не дает покоя. Неужели в его доме принято обсуждать чужую одежду? Как будто его мнение об этом вообще имеет значение.
Каким бы жутковатым ни было замечание, по крайней мере, кабинет мистера Гранта прекрасен. В отличие от остальной части дома, от которой веет холодом и стерильностью, здесь уютно: пол покрыт роскошным алым ковром, на котором стоят большой письменный стол из красного дерева и два темно-серых кресла. Не удержавшись, касаюсь пальцами ткани.
– Он идет, – говорит женщина. – Думаю, вам следует встать на колени.
Решив, что ослышалась, я в замешательстве оглядываюсь назад, но она уже спешит прочь из кабинета и закрывает за собой двери.
Она серьезно только что сказала, что я должна встать на колени?
Это место вызывает во мне странные чувства. Я рада, что не взяла с собой Софи, и теперь начинаю понимать, почему Бо не хотел, чтобы я знакомилась с его отцом. Мне нужно просто получить свой чек и убраться отсюда к чертовой матери.
Я поворачиваюсь, чтобы выйти из кабинета и спросить у помощницы мистера Гранта, что происходит, как вдруг в фойе замечаю его. Он разговаривает о чем-то с приведшей меня сюда женщиной, и я не могу оторвать от него глаз.
Я никогда не видела отца Бо даже на фотографиях, поэтому понятия не имела, чего ожидать. В любом случае, явно не этого. Мистер Грант, одетый в дорогой темно-синий костюм, безупречно сидящий на его крепкой фигуре, высок и загорел. Его темные волосы безукоризненно зачесаны набок, на висках и макушке виднеется легкая седина. У него высокий лоб, точеный подбородок и коротко стриженная светлая бородка.
Когда он поворачивает ко мне голову и наши глаза встречаются, кровь вскипает у меня в венах. Я быстро перевожу взгляд на океан. Он тем временем идет к кабинету.
Стоит ему переступить порог, как все здесь как будто сжимается, включая и меня. Закрыв за собой дверь, мистер Грант снимает пиджак и вешает его на высокую дубовую вешалку. У меня пересыхает во рту, пока взгляд скользит по широким плечам и выпуклым мышцам спины под натянутой тканью рубашки.
– Привет, я Чарли, – начинаю я, сцепив перед собой руки. Не знаю, почему вдруг так нервничаю. Обычно я не такая пугливая.
– Для начала ты должна встать на колени. Никогда не стой, когда я вхожу в комнату. И не говори, пока я не обращусь к тебе. А когда нужно что-то сказать, обращайся ко мне «сэр», и никак иначе. Это понятно?
Его голос, низкий и холодный, как будто исходит прямо из глубин океана. Я прокручиваю в голове слова мистера Гранта, пытаясь понять их смысл. Все тело внезапно охватывает паника. У меня появляется жуткое чувство, что я только что вляпалась во что-то такое, к чему мне вообще не следовало иметь никакого отношения.
– Извините? – лепечу я.
Он замирает и окидывает меня взглядом с ног до головы, и по моему позвоночнику словно пробегает электрический разряд.
– На колени! – неожиданно рявкает мистер Грант.
Мне как будто дали под дых. Я должна бежать и кричать. И мне определенно не следует думать о том, чтобы опуститься на колени ради него. Он что, какой-то шовинист, который считает, что все женщины должны ему поклоняться, или что-то в этом роде? При этой мысли меня охватывает ярость, и вместе с тем это почему-то так странно… возбуждает меня?
– Зачем?
Он реагирует так, будто я его ударила.
– Тебе ведь нужны твои деньги, верно?
Иисус-мать его-Христос!
Нет-нет! Шарлотта Мари Андервуд, не смей даже думать об этом ни секунды. Этот ублюдок-манипулятор не контролирует тебя, и тебе не нужно становиться перед ним на колени! Это твои деньги, и ты не должна ничего ради них делать.
Но его глаза сверкают, пока смотрит на меня и ждет, когда я подчинюсь. Рациональная часть мозга кричит, чтобы я послала его куда подальше. Но в данный момент она не контролирует ситуацию.
Ее контролирует он.
Мои колени начинают сгибаться. Отказываюсь верить, что это происходит со мной. По идее я должна почувствовать себя униженной. Все жду, когда моя злость усилится, и смотрю ему в лицо, ожидая, что этот психопат приготовил для меня дальше.
Надеюсь, он не хочет, чтобы я… Ну вы понимаете – трахалась с ним лишь затем, чтобы вернуть свою тысячу баксов? Что угодно, только не это.
Наверное.
Да, да, определенно. Все что угодно, только не это.
– Уже лучше, – тепло говорит мистер Грант, и меня накрывает странное спокойствие.
Затем он подходит ближе и оказывается в шаге от меня. Чувствую опьяняющий запах его одеколона. Он протягивает руку, проводит пальцами по моему подбородку и сжимает его.
Доигралась, подруга, завывает моя внутренняя сирена. Все это чертовски некстати. Как же мне теперь выбраться отсюда? Я уже встала на колени.
– Обычно я бы потребовал, чтобы ты опустила глаза, но сейчас я хочу рассмотреть тебя, – он поднимает мне подбородок и вглядывается в лицо.
Не могу дышать. Не могу пошелохнуться. Ничего не могу сделать. Я беззащитная добыча в его руках. Он лев, а я кроткая газель, застрявшая у него в зубах.
Его черты смягчаются, уголок губ кривится в едва заметной улыбке.
– Красавица.
Это слово капает, словно теплый мед, и стекает по моему позвоночнику.
Он отпускает мой подбородок, разворачивается и идет к другой стороне стола.
– Где тебя нашел Гаррет?
– Гаррет? – я ошарашенно заикаюсь, совершенно сбитая с толку. Неужели он имеет в виду Бо?
– Я сказал ему никого сегодня не присылать, и тебе явно нужно больше тренироваться, но…
Перед моим лицом как будто щелкнули пальцами, я пробуждаюсь от этого гипноза.
– Эй, погодите! – перебиваю я его.
Мистер Грант резко поворачивает голову в мою сторону, явно оскорбленный моей дерзостью. Где это видано, чтобы такая как я осмелилась перебить его?
– Кто такой Гаррет? О каких тренировках вы говорите?
– Как тебя зовут? – медленно спрашивает он.
– Шарлотта Андервуд. Я здесь, чтобы забрать у вас чек.
– Шарлотта? Какой чек?.. – И тут он понимает, что здесь явно что-то не так. Один его глаз дергается, и самообладание исчезает с его лица. В следующий миг у него уже растерянный, виноватый вид. – Господи, вставайте.
Я вскакиваю на ноги. Мистер Грант с досадой потирает лоб.
– Вы девушка Бо, – со стоном произносит он.
– Бывшая, – поправляю я. Он смотрит на меня с оттенком удивления на лице.
– Вы расстались?
Так вот о чем он сейчас думает?
– Да.
Выдохнув, он откидывается на спинку кресла, и я жду, когда он что-нибудь скажет.
– Мне нужна только половина этого чека. Он дал мне ваш адрес и велел прийти за деньгами.
Мистер Грант морщится и снова начинает тереть лоб.
– Конечно. Сколько вам нужно?
Я смотрю, как он лезет в ящик стола и достает чековую книжку и ручку.
– Залог был на две тысячи, половина этих денег моя.
Когда он вновь поднимает глаза, чтобы посмотреть на меня, я сжимаюсь в комок. Он давит на меня всем своим видом. Возможно, в этом отношении Бо весь в него. Хотя мой бывший парень любит делать вид, что он круче, чем есть на самом деле. Мистер же Грант буквально источает власть, этого нельзя отрицать.
Он заполняет чек, отрывает его и передает мне. Быстро делаю шаг вперед и забираю бумажку. Мне надо убежать, убежать прямо сейчас. Я получила то, за чем пришла. Недоразумение позади, и у меня больше нет причин оставаться, но мои ноги как будто прилипли к полу.
– Шарлотта, я должен извиниться. Боюсь, когда я застал вас в своем кабинете, то принял за кое-кого другого.
Говоря это, он закатывает рукава белеющей на фоне загорелой кожи рубашки и не смотрит на меня. Я наблюдаю за движением его рук.
Сглатываю.
– За кого вы меня приняли? – спрашиваю я, прекрасно понимая, что не имею абсолютно никакого права на ответ, но не в силах усмирить любопытство.
Он снова смотрит мне в лицо.
– Это неважно.
– За кого-то, кто работает на вас?
Мистер Грант сердито смотрит на меня. До него доходит, что я имею в виду, и его глаза напряженно прищуриваются.
– Как я уже сказал, это неважно. И я был бы признателен, если бы вы не делились этим с Бо.
– Я с ним больше не общаюсь.
Он стискивает зубы и цедит «понятно». Повернувшись на каблуках, направляюсь к двери и на ходу читаю чек, чувствуя себя при этом униженной и раздраженной. Как только я протягиваю ладонь к дверной ручке, то перед глазами возникает лицо Софи. У нее скоро день рождения. Вспоминаю, какие дорогие билеты на аниме-фест, а она хотела бы ВИП-билеты, чтобы встретиться со своим любимым иллюстратором.
И задумываюсь.
О боже, это так глупо, но я должна попытаться.
Поворачиваюсь лицом к человеку, который пугает меня так сильно, как никто до этого в моей жизни. И когда вижу его в большом кресле за гигантским столом перед эркерами, застекленными от пола до потолка, я понимаю, почему девушки приходят сюда и встают перед ним на колени. Готова спорить, мистер Грант не привык к тем, кто возражает, бросает ему вызов, закатывает истерики.
Но он должен мне. Я встала перед ним на чертовы колени.
– Знаете… Вообще-то я могу снова увидеть Бо, – осторожно говорю я. Мистер Грант недоуменно смотрит на меня. – Надеюсь, я случайно не проговорюсь…
Давай, ты ведь смелая, Чарли.
Руки трясутся, но я не могу позволить ему увидеть мою неуверенность, поэтому быстро прячу их за спиной. Расправив плечи, высоко держу голову и смотрю ему прямо в глаза.
Не говоря ни слова, мистер Грант снова достает чековую книжку. Выражение его лица говорит о том, что он совсем не рад, но я напоминаю себе, что мне все равно. Меня не волнует, вызываю ли я у него злость, ненависть или просто раздражение.
Впрочем, кого я обманываю. Меня это еще как волнует. Мне не нравится кислое выражение на его лице, когда он выписывает очередной чек. Но мне нужны эти деньги, и я в состоянии их получить.
И сделаю это ради Софи.
– Какая сумма гарантирует ваше молчание? – ворчливо спрашивает мистер Грант.
Я быстро облизываю губы. Черт, не знаю. И просто называю стоимость ВИП-билетов на аниме-фест.
– Двести пятьдесят.
Он смотрит на меня так, словно удивлен. Слишком много? Слишком мало?
– Двести пятьдесят?
Я киваю. Похоже, он какое-то время обдумывает сумму, после чего снова берется за ручку. Затем вырывает второй чек из банковской книжки и протягивает его мне.
Я быстро пересекаю комнату. Он пожирает глазами мое тело, пока я спешу ему навстречу. Потом мистер Грант встречается со мной взглядом, но чек сразу не отдает. Вместо этого он смотрит так, будто хочет что-то сказать. Жду, надеясь, что он не станет спорить со мной.
Наконец он отдает чек.
– Спасибо.
Мистер Грант кивает. Я поворачиваюсь, вылетаю из кабинета и останавливаюсь, лишь добежав до своей машины. Опустившись на водительское сиденье, наконец позволяю себе сделать глубокий вдох.
Я смотрю на два чека в руке. Первый на тысячу, второй на пять тысяч.
Что за…
Это ошибка? Я несколько раз перечитываю написанную сумму. На секунду я даже готова вернуться в дом, чтобы сказать мистеру Гранту, что он ошибся, причем сильно. Но я замечаю, что в чеке есть номер телефона, за которым следуют три буквы: КРИ.
И это не его инициалы. Что-то наводит меня на мысль, что мистер Грант написал эту сумму намеренно. Так что я никуда не возвращаюсь. Он не обеднеет. Для меня пять тысяч могут стать выплатой по ипотеке и билетами на аниме-фест, а для него это так, мелочь на карманные расходы.
Взвизгнув от волнения, бросаю чеки на пассажирское сиденье, включаю зажигание и спешу домой.
Разве унижение стоило пяти штук? Черт возьми, похоже, что стоило.